Как и люди, театры предсказуемы. То есть, когда идешь в определенный театр, приблизительно представляешь, что увидишь. Но, как и люди, театры иногда могут удивлять.

Премьерный спектакль «Слуга двух господ» Карло Гольдони в постановке Андрея Прикотенко более чем нетипичен для Театра на Литейном. Даже сильнее: первое впечатление, что он вообще нетипичен ни для чего…

Гольдони — классик с большой буквы. Еще бы! В одиннадцать лет Карло «наваял» первую пьесу, а в пятнадцать задумал глобально реформировать весь итальянский театр. Взяв у традиционной комедии дель`арте мастерство интриги и остроту положений, он стал настоящим исследователем жизни, а свои комедии «обозвал» «коллективными» не случайно. «Народные толпы» его героев, попадая в различные ситуации, живут и реагируют на события вроде и все вместе, но и весьма индивидуально.

«Кьоджинские перепалки», «Веер», «Хозяйка гостиницы» — пьесы густонаселенные, но не теряющие из-за этого свойства характерности отдельных персонажей. Так, Труфальдино из «Слуги двух господ» — это типичный итальянский парень Дзанни, жуткий проныра и невероятный растяпа одновременно. Он создает себе и другим проблемы, но и добросовестно их потом решает. При таком характерце по-режиссерски совершенно разумно делать ставку в спектакле на главного героя.

Кроме веселья у Гольдони обычно не ищут ничего. Итальянский темперамент допускает ужимки, прыжки, падение на банановой кожуре, и успех — у вас «в кармане». Темперамента у Труфальдино (настоящий итальянец Джулиано Ди Капуа) Прикотенко по началу не видать вовсе. Этакий «тормоз» и увалень лишает зрителя любых ассоциаций и некоторое время даже разочаровывает. Но такова первая реакция и на прочих героев.

Клариче (Мария Лобачева), Сильвио (Тарас Бибич), Беатриче (Ксения Раппопорт, Смеральдина (Вероника Дмитриева) — все были «конкретно тормозные», вальяжные и разговаривали интонационно. «Они какие-то тронутые…» — прошипела сидевшая рядом со мной девица в пальто (?!) и с чашкой кофе (?!) в руках. И тут я (спасибо подрастающему поколению) «въехала» в спектакль.

На сцене были… подростки. Понятие это нынче не возрастное, а личностно-формирующее. Что делают дети, чтобы казаться взрослее? Начинают разговаривать со значительными интонациями, широко шагать (так, что купленные родителями штаны рвутся) и совершать глупости, по их мнению, относящиеся к разряду взрослых поступков. Во имя какой высокой цели надо быть взрослыми, подростки, как правило, не понимают.

Гольдониевские молодые герои, периодически приговаривая: «А я не знаю, че я хочу…», так и живут на сцене. Взрослые (Панталоне — Евгений Меркурьев и Ломбардии — Вадим Бочанов) уже не рисуются и пальцев «не топырят». Они, взрослые, естественны и терпеливы, а их дети рисовано-надуманны, и ерунда в их жизни только от этого. В жизни через это проходят все, и главное — найти ответ на заветный вопрос. Так взрослыми, вообще-то, и становятся.