Непонимание и его преодоление становится базовым сюжетом «Тихого часа», организованного на взаимодействии глухих и слышащих актеров друг с другом и со зрителями.
Спектакль Екатерины Мигицко и Бориса Павловича начинается с вешалки, точнее, с гардероба. Мы сидим на банкетках, вперемешку, слышащие и не слышащие, и с помощью артистов-медиаторов, среди которых как артисты на Литейном, так и артисты У, выбираем наугад номерок и из-под висящей на вешалки куртки или пальто распаковывается актер вместе со своим сном: про надувной дом, про то, как надо совершить во сне выбор, кого спасти из членов своей семьи.
Медиаторы переводят на жестовый язык сны слышащих глухим, сны глухих речью – слышащим. Меняются функциями в попытках освоить базовый «алфавит» РЖЯ. После нас разделят на две группы, одна со своим проводником отправится в буфет, другая останется в зрительном зале театра, где уже уютно посапывают и похрапывают «спящие» актеры. Потом мы поменяемся местами, а в финале соединимся с другой группой в фойе театра.
Из буфета уже доносится уютный и будоражащий запах свежей сдобы. Столики уставлены всевозможными десертами, закусками и фруктами. Но угоститься не получится – вся еда не настоящая. Во сне мы часто не можем получить желаемое, как не может добиться исполнения заказа у двух симпатичных официанток молодая пара, пришедшая вместе с нами в этот ресторан.
Чудесная актриса-билингва (Ангелина Варганова), ставшая нашим проводником, расскажет о том, как она, слышащая девочка, впервые оказалась в школе для глухих детей, и о том, как ее это напугало. А потом она выучила этот язык, научилась говорить на нем, обзавелась глухими друзьями и теперь не знает точно, какому миру она принадлежит, и поэтому ее статус «В активном поиске».
«Завтрак у Тиффани», не тот, который кино, а тот, который написан Труменом Капоте, тоже про человека, который пытается найти свое место в мире, стать собой.
А надо ли искать?
Актриса наденет черную шляпку с закругленными полями «от Одри Хепберн», почти полностью скроющую ее лицо, и покинет театральный буфет, оставив нас наедине друг с другом, с собой и с неполнотой нашего понимания.
Теперь спектакль невозможно услышать целиком. С этого момента глухие зрители перестанут слышать обычных актеров, зрители со слухом – актеров глухих и слабослышащих. Актеры – друг друга, но это уже, конечно, игра. Неполнота понимания – закон, в котором спектакль сделан.
Вас, не вас лично, конечно, а молодую пару за соседним столом, готовы обслужить две предупредительные официантки. Но ни еду, ни напитки они почему-то не несут, а только умиленно улыбаются и кивают посетителям, застыв у барной стойки. Пара проявляет признаки нетерпения, раздражается всё больше, пока не обнаружит, что салфетки, которыми сервирован их столик, вполне съедобны, и примется с аппетитом их уплетать.
Затруднится и коммуникация между двумя симпатичными официантками (Татьяна Напалкина и Ольга Иванова). Слышащая весьма настойчива в своем стремлении рассказать про себя, маленькую актрису с маленькими ролями. И даже фамилия у нее какая-то маленькая – «Тележкина». Но ведь если твоя партнерша в этот момент повернулась спиной, то едва ли она тебя услышит. Зрение становится эквивалентом, функцией слуха. Для того, чтобы тебя услышали, надо поймать и привлечь взгляд. Надо научиться слышать глазами. А говорить – всем телом.
Влюбленным же не нужен слух, потому то у них есть язык взглядов или прикосновений.«Я тебя не понимаю», - восторженно говорит девушка из другой, ворвавшейся в буфет пары, впившись глазами в лицо своего партнера, пока тот что-то гиперэкспрессивно жестикулирует всем своим телом.
Я не понимаю, о чем рассказывает официантка Таня своей партнерше. Но, возможно, я смогу что-то прочитать по лицам неслышащих зрителей? Спектакль становится еще и наблюдением за наблюдающими.
В финале этой части под «Moon River» двери буфета распахнутся и всех нас вместе с актерами, Одри, музыкой, скафандрами, салфетками и чемоданчиком-проигрывателем унесет в открытый космос, а, может, открытое море театральных этюдов-снов про детство, про потерю близкого, про забытые тексты ролей, про попытку установить понимание между партнерами по сцене, репетирующими эпизод, кажется, «Медведя», и преодолевающими тиранию своих режиссеров. А серебристый свет, заливающий зал, возможно, и есть та самая лунная река.
Развернутый в фойе театра финал спектакля – сказочное дефиле актеров в элегантных коктейльных платьях и жемчужно-серых костюмах, только что плававших в море русалок и фантастических рыб. Артисты, под немного тревожную музыку понимающиеся и опускающиеся по лестницам, их тени, отбрасываемые на стену, образуют живой динамичный человеческий поток. Эта человеческая река течет непрерывно. Голоса глухих и слышащих в какой-то момент сольются в хор, чтобы исполнить все ту же «Moon river», к которому можно присоединиться на жестовом языке. Ведь мы уже знаем, как звучит «я тебя люблю», или «мир», или «лунная река».
Подробнее о спектакле «Тихий час» Оригинальная статья