Северная Венеция. Весна. Как и положено здесь, серая и мрачная. И только один дом вдруг расцвел яркими весенними красками — это Театр «На Литейном» развесил афиши нового спектакля «Ромео и Джульетта». Как ни странно, розовые. Именно в таком цвете его создатели видят всем известную трагедию Шекспира. Потому, наверное, и жанр своего детища определили как трагифарс.

20 лет спустя

Ну а если серьезно, то «Ромео и Джульетту» в Питере не ставили двадцать лет. Да и в других городах дела обстояли не лучше — видимо, утратила классическая история любви свою актуальность. По крайней мере, в том виде, в каком ее создал Шекспир. Так что если и можно еще набрести в каком-то особо продвинутом московском театре на эту пьесу, то там сплошной креатив: и Ромео — мальчик, и Джульетта — мальчик, а один из них еще и негр. С другой стороны, как еще можно заинтересовать потенциальных зрителей, чьими умами полностью завладел «Дом-2»?

Но вот наконец в нашем городе нашлись смельчаки — конечно, молодые и, конечно, талантливые, — которые решили, что время «Ромео и Джульетты» пришло, точнее, вернулось. А именно — режиссер Галина Жданова, поставившая до этого всего один спектакль в том же Театре «На Литейном» — «Марьино поле», но уже успевшая получить за него «Золотой софит». И ее единомышленники — такие же молодые актеры. Всем им нет и тридцати, и все они уверены: Шекспир писал о них.

Классика без мрака

Поэтому никаких нововведений в текст вносить не стали — исключительно классический перевод. И никаких веяний времени в виде модных словечек типа «блин» в спектакле тоже не будет. Но не будет и вялой режиссуры, устаревшего подхода и мрачной истории о трагической любви. Молодые будут говорить о молодых и от имени молодых так, как и положено, — весело и оптимистично.

Вся в розовом, как будто сошедшая с обложки гламурного девчачьего журнала, Джульетта — актриса Анна Арефьева. Похожий на солиста группы «Звери» пританцовывающий Ромео — актер Илья Дель. Их продвинутые, и тоже все в чем-то розово-гламурном, родители — массаж, парикмахер, бал. Словом, жизнь в розовом цвете и сквозь розовые очки. Все черное и мрачное где-то там, за стеклами очков. Нет, и любовь случается, и конфликт присутствует. Но все равно пока еще в розовом.

Влюблены и счастливы

Тут, по логике, и должна развернуться трагедия — очки разбиты, и реальная жизнь оказывается страшнее, чем смерть. Но создатели спектакля решили по-другому. Они все равно сделали спектакль о счастливой любви. Как мудро заметила в разговоре с корреспондентом «Смены» актриса Анна Арефьева, такая любовь, как у Ромео и Джульетты, — в любом случае счастье, а печальный финал вполне закономерен: просто чувство достигло своего апогея — выше некуда. И герои Шекспира не умирают, а просто устремляют взгляд в небо. Синее небо Вероны — иногда очень похожее на весеннее небо Петербурга, под которым тоже вполне можно любить и радоваться жизни.