«Квартирник» — так называется премьерный спектакль, посвященный Алексею Хвостенко. Поэт, музыкант, художник, он ушел из жизни четыре года назад.

Начну с биографической справки, потому что иначе ничего не понять. Итак, Алексей Хвостенко. Родился 14 ноября 1940 года в Свердловске. Жил в Ленинграде, учился в Институте театра, музыки и кино. В 60-е годы создал литературную группу «Верпа», опубликовал в самиздате свою книгу «Подозритель».

В 68-м переехал в Москву и стал активистом столичного художественного андеграунда: писал картины, сочинял и подпольно публиковал стихи и песни. Был первым исполнителем хита «Город золотой» на слова Анри Волохонского и тему из «Канцоны» Франческо да Милане, написанной еще в XVI веке (позже эта песня неоднократно звучала в исполнении Бориса Гребенщикова). «Зачислен» властями в тунеядцы с предупреждением об аресте или высылке из страны. В 1977-м эмигрировал во Францию, где издавал журнал «Эхо», снимался в фильме «Митьки в Париже», участвовал в фестивале авангарда, выпустил сборник «Черный квадрат». С середины 90-х выступал с концертами в России и записал несколько альбомов с группой «АукцЫон», самым популярным из которых стал «Чайник вина». В апреле 2004-го получил российское гражданство и паспорт. Умер 30 ноября того же года... Его судьба — суть отражение эпохи. Сначала нежелательный для совдепии «элемент», потом — отважный «возвращенец» в обновленную Россию. В целом типичный сюжет, многие проходили. Но подобных штампов режиссер спектакля Роман Смирнов успешно избежал. В «Квартирнике» ухвачено и размножено главное свойство творчества Алексея Хвостенко — радость и свет, исходят от его стихотворного и прозаического абсурда. И порой кажется, что они проникают в зрителя на каком-то особом, подкорковом уровне. Сюжет? А он нужен? Само слово «квартирник» многое разъясняет: все, что происходит на сцене, делается и произнесется для «своих». То есть для тех, кто примет действо безоговорочно. Собственно, перед зрителями протекает непростая жизнь Художника — вроде бы ничего непонятно, но хочется смеяться и плакать, вспоминать что-то свое и задыхаться от этой ностальгии.

Многие песни Хвоста — результат совместного с кем-то творчества. Но соавторство здесь особого рода, когда ни время, ни место роли не играют. Важен творческий импульс: услышал человек мелодию (ту же «Ава нагила») и положил на нее слова: «В могилу рано нам...». Или запомнилась ему цыганская баллада из английского фольклора, и на тебе — вышла знаковая песня «Льет дождем июнь», в которой декларируется: «А работать мы не хотим никак, /На зарплату нам не купить коньяк,/ Ну, а водку пить мы — эстеты не хотим, / Вот потому и не работа-им...».

Дух импровизации, свободного владения словом и мелодией царит в спектакле. А как актеры поют — заслушаешься! Особливо в финале, когда звучит знаменитое: «Мы всех лучше, мы всех краше./Всех умнее и скромнее всех./ Превосходим в совершенствах/ Все возможные хвалы...».

С такими словами мелодия плевой американской песни «Маленькие коробочки» приобретает совсем иное звучание. Чуть ироничное, немного печальное. И в какой-то момент становится гимном целого поколения — почти ушедших теперь шестидесятников. Ведь и Хвост был из них, хотя многие привыкли связывать его с перестройкой и рок-н-роллом.