Андрей Прикотенко в создании своей версии «Эдипа-царя» Софокла на сцене Театра на Литейном опирается на молодых: Ксения Раппопорт, Тарас Бибич и Джулиано Ди Капуа. И троих актеров на пустой, ярко освещенной сцене оказывается достаточно, чтобы рассказать историю Эдипа-царя от начала до конца.

Трагедия отменно звучит в пустом пространстве — эту истину после Питера Брука никому не приходит в голову оспаривать. Наши современники и не пытаются прибегать к уловкам театра характеров, читая стихи Софокла.

В «Эдипе-царе» режиссер «симулирует» наивный язык греческой трагедии. В его версии он походит на выразительность восточного театра, где традиционно сохраняются архаичные черты, давно утраченные в театре европейском.

Артисты разматывают клубок трагических перипетий, лихо жонглируя масками. Они используют, правда, не готовые, отлитые в формы личины, как было заведено в греческих представлениях, а возможности своих тел.

Ксения Раппопорт, актриса широкого кругозора, (она участвует в спектаклях МДТ и акциях Алексея Янковского), в «Эдипе-царе» демонстрирует виртуозную технику лицедейства. От балаганного задора пролога переходит к гортанной страстности монологов Иокасты, а потом и к отстраненности песен Хора.

Тарас Бибич чаще других приходится преображаться: он играет вестника, Тиресия, пастуха, брата царицы и хориста.

И лишь один из этих троих остается самим собой на протяжении всего действия — иностранец в городе Фивы — Эдип Джулиано Ди Капуа. Режиссер попытался изящно сострить, назначив на роль, составленную Софоклом из потрясающих длинных монологов, актера по южному нежно коверкающему русский язык.

Эдип в этом спектакле говорит с акцентом. Он — представитель другого наивного мира, плохо владеющий словом. Буйный чужеземец ворвался в Фивы, натворил по незнанию ужасных преступлений, чем и навлек вечное проклятие на весь род фиванских царей.

Правда, ирония режиссера может показаться неуместной, если принять во внимание, что понять главного героя можно только, когда он поет. Большая часть монологов Эдипа воспринимается зрителем как невнятный лепет. Неловкость эту планируют исправить, назначив швейцарцу Ди Капуа дублером русскоязычного актера…

Спектакль Андрея Прикотенко доказательство тому, что нынче театр может представить трагедию только как воспоминание о ее чистом, древнем звучании. Режиссер самозабвенно коллекционирует этнографически достоверные детали, причем решается напомнить зрителю об архаичной, а не классической Греции.

Эмиль Капелюш — художник спектакля — украшает костюмы архаичными геометрическими мотивами, актеры замирают в позах героев крито-микенских росписей. Само действо с 9 мая будет перенесено в амфитеатр Учебного театра на Моховой, что, надо полагать, добавит воспоминаниям Андрея Прикотенко убедительности.