Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«Агон»
Пресса «Антигона» Софокла
Автор: Магалашвили А.// Art times. №6 (17). 2004.   

Трагедии не пишутся ни святой, ни дистиллированной водой. Принято говорить, что их пишут слезами и кровью. Андре Боннар, «Обещание Антигоны». Мастерская Театра на Литейном выпустила «Антигону» Софокла. Режиссер Андрей Прикотенко и сплотившееся вокруг него актерское сообщество представили продолжение «Эдипа-царя».

 

Новый спектакль построен из двух частей, первое действие — трагедия «Эдип в Колоне», второе — собственно «Антигона». Так в двух постановках театра реализовалась вся трилогия Софокла, объединенная героями и единой сюжетной линией.

 

Софокл написал «Эдипа в Колоне» через пятнадцать лет после первой части цикла. Театр поставил его через полтора года. Сценография и костюмы спектакля принципиально решены в традициях прошлой работы, разве только элементы пиджачного покроя более приближают к современности. Но ощущения изменились.

 

«Антигона» намного жестче. Мрак и ужас сгущаются, а возможности скрыться в дискотечном ритме от лобового столкновения с оголенной эмоцией, остававшаяся у зрителей в «Эдипе-царе», теперь отсутствует.

 

Первое действие начинается по-античному статично. Эдип (Игорь Ботвин) — слепец, мученик, а потом и пророк, но его путь к успокоению не безгрешен. Его гложет обида, он озлоблен. Остановившись у порога богинь мщения, он не может простить собственных детей.

 

Прощать не умеет никто, ни Креонт — хотя этот персонаж повзрослел и поумнел после событий предшествующей трагедии и уже способен взять на себя какую-то ответственность, ни сыновья Эдипа — их братские объятия перетекают в убийственную хватку (в труппу Прикотенко влились новые силы, Антон Васильев — Полиник и Николай Горбунов — Этеокл), даже сестры выбирают лишь одного из спорящих братьев.

 

Место последнего упокоения Эдипа будет хранимо — так решили боги, дав ему возможность реванша по принципу: «так не доставайся же ты никому». Тесей (Джулиано Ди Капуа) — пусть благородный и приютивший его, но чужой человек стал дороже Эдипу, чем собственная плоть и кровь. Выбор Эдипа при всей его правильности сомнителен, он влечет гибель и кровь.

 

Стрелы, упав с высоты, вгрызаются в землю, как смертоносные бронзовые перья Стимфалийских птиц. Символ рока. Металлический дождь прорастет стальными колосьями — такой точкой завершается «Эдип в Колоне». Сбор урожая после антракта — «Антигона».

 

В центре второго действия — соперничество Антигоны (Мария Лобачева) и Креонта (Тарас Бибич). Они на равных, защищая одна — божеские, другой — человеческие законы, а на самом деле — свои представления о долге и чести. Каждый упорен в своей страсти — любви к брату и вере в необходимую незыблемость власти. Если вспомнить науку о литературе — трагический герой всегда больше своей судьбы, как метафизической, так и социальной.

 

Свобода выбора — уже шаг к трагизму, а при невозможности поступить иначе избыточность субъекта разрывает внутренний мир и отравляет его экзистенциальной виной. Антигона выбрала. Выбрала любовь к мертвому брату, а не живому жениху. В сцене безумия Антигона-Офелия плачет о том, что не познала на земле, только ведут ее мертвые, а не живые.

 

С любовью вообще трудно. Герои скрывают ее или не успевают вовремя высказать. Жених Антигоны, сын Креонта, пытается говорить с отцом о невесте, не выдавая чувств, а лишь играя роль почтительного сына. Исмена (Ксения Раппопорт), пропустив момент выбора, уже не может взойти на трагический эшафот и проявить свою сестринскую любовь.

 

В первой части она кажется охромевшей после долгого пути, но во второй становится понятен ее физический недостаток. Она хрома, но хрома и духом — ей труднее пройти нравственный путь, осмелиться на поступок. Но она преодолевает свой удел, достигает эпического пика. Ее бунт против Креонта — плевок ему в лицо, в который она вкладывает все презрение и силы.

 

Креонт проходит самый тяжелый эволюционный путь. Фанатичная уверенность в своей правоте, как мазохистские удары плетью, заглушает внутренний голос: веришь в то, что поступаешь правильно, находишь себе кучу оснований и оправданий, а когда понимаешь, каким был, больно и стыдно, но поздно, и нет ничего страшнее того, что уже не можешь изменить.

 

Дикий внутренний вопль беззвучно взрывает мир, а потом прорывается горлом… и Креонт кричит. Но только каменная плита качается и скрипит, как остов «Арго», под который заночевал постаревший Ясон… Остов корабля, погребшего его под своими обломками. Судьба. Какими словами передать смысл этой античной категории современным людям?

 

Круг у жертвенного камня наполняется дымящейся кровью или это языки пламени пробиваются через почву, превращающая ее в кострище, по которому вот-вот пустятся в пляс нестинары, не замечающиеся в трансе огня под босыми ногами.