Жизнь — как театр, театр — как эксперимент. Именно так можно охарактеризовать то, что происходит в последнее время в Театре «На Литейном».
Процесс перевода находящегося в самом центре Петербурга театра из областного подчинения в городское, длящийся уже который год и, несмотря на все обещания властей, так и не сдвигающийся с места, — это ли не спектакль? Но на днях здесь состоялась премьера спектакля реального — «Вишневый сад. Тишина», в основе которого — знаменитая чеховская пьеса. Вернее, ее мотивы. Всё остальное — смелый эксперимент. Влияние на который, похоже, оказало в том числе и то самое «областное подчинение». Ведь где «область» — там сады и парки. И именно среди них и предполагается играть спектакль.
Двери в прошлое
Премьера же состоялась в саду Фонтанного дома, который находится прямо за стеной «областного» театра. Абсурд, который в данном случае сыграл положительную роль. Потому что картинка, которая рождается прямо посреди этого сада, настолько чеховская, что складывается полное ощущение прыжка во времени — на сто с лишним лет назад, в начало ХХ века. В то самое неспешное усадебное существование, где дома и сады были не просто домами и садами — это были родовые гнёзда. Относились к ним как к живым существам, а расставание было смерти подобно.
Но всё это зритель увидит не сразу. Сначала он войдет в театральное здание, где ему предложат шампанского с вишенкой и посадят в зале. А уже потом на сцене появится Фирс (Александр Кошкидько) — молодой, бородатый, больше похожий на студента. Расстелет ковровую дорожку и неожиданно распахнет непонятно откуда взявшиеся в задней стене двери и перед публикой предстанет... сад. Прекрасное зрелище, несравнимое ни с какими распахнутыми окнами. Именно большие двери, за которыми шелестят листвой деревья, как будто приглашая в какой-то другой мир, дают возможность уйти от обыденности. В такие двери, наверное, выходили в свой вишневый сад и чеховские герои. Теперь через них есть возможность попасть туда и зрителям.
Жизнь «до»
И вот в сопровождении Фирса зрители проходят по дорожке через сцену и оказываются в саду, где уже бродят персонажи самой известной, замученной на школьных уроках пьесы. Дамы в длинных платьях и с зонтиками, мужчины в соответствующих эпохе костюмах — просто картинка из учебника. Фирс будет вести зрителей от одного персонажа к другому, и каждый из них выступит со своим монологом, тоже всем известным и не выходящим за рамки пьесы. Но уже очень современно прозвучат слова Лопахина (Сергей Азеев), который обведет рукой и этот сад, и здания Фонтанного дома и скажет: вырубить тут всё, продать — и дачи понастроить. Может, конечно, и не дачи, но, думается, желающих «понастроить» что-нибудь вместо музея и театра сегодня найдется предостаточно.
После такого актуального монолога стоит забыть об уроках литературы и перестроиться на восприятие современного искусства. Потому что после монологов в саду чеховские герои станут «безмолвными» и перейдут от слов к... танцу.
С помощью которого они расскажут о том, что у Чехова было намечено лишь пунктиром — о жизни «до» событий, изложенных в пьесе. Потому и Фирс еще молодой, и новые персонажи обретут лицо — появятся мать, отец и муж Раневской (Екатерина Кулеш) и ее утонувший в семилетнем возрасте сын Гриша (Александр Койгеров). Таким образом, нам покажут предысторию всего того, что случилось в пьесе.
Наш ответ столице
Но произойдет это уже на небольшой сцене, расположенной в том же саду, где драматические актеры и продемонстрируют свои хореографические способности.
Режиссер спектакля Андрей Сидельников, художник-постановщик Николай Слободяник и режиссер по пластике Ирина Ляховская, надо думать, проделали большую работу, чтобы создать полуторачасовой пластический спектакль. А уж как сложно было актерам перевоплотиться в танцовщиков, знают только они. Причем надо было не просто оттачивать свое индивидуальное мастерство, но и работать в ансамбле, потому что сцены в основном массовые. Поэтому называть всех занятых в спектакле актеров поименно не будем — в данном случае играет-танцует ансамбль. Который к премьере явно сложился.
К тому же музыкальные жанры, переплетающиеся в спектакле, — самые разные: от джаза и рока до классики. Соответственно и танцевальные номера — от танго до буффонады. Со всем справились. Несмотря на «областную судьбу».
Вот в Москве, например, в Театре имени Ермоловой, которым руководит Олег Меньшиков, актеры «танцуют» «Ревизора» Гоголя. И надо сказать, ничуть не лучше, чем наши, областные, «танцуют» Чехова. Да и Гоголя нам «танцевать» не надо, у нас Гоголь — вокруг. А хочется, чтобы вокруг были нежные и трепетные чеховские герои, потому-то их и «танцуем». |
